Бабий Яр - неустановленными лицами неустановленным образом неустановленными орудиями убийства в неустановленном месте в неустановленное время совершено массовое убийство неустановленных людей, останки которых не найдены.

29.06.2011

Эвакуация евреев из Киева

Здесь бессистемно собраны данные и цитаты, имеющие отношение к эвакуации евреев из Киева.

Г.А.Куманев - академик РАН про эвакуацию из Киева:
Только через Киевский узел было отправлено на Восток 450 эшелонов, которые эвакуировали оборудование 197 крупных предприятий украинской столицы и свыше 350 тыс. киевлян.
"Только" - означает что это был один из многих каналов эвакуации.

Указом Сталина евреям при эвакуации отдавался приоритет наравне со служащими гос.предприятий, в том числе и оборонных.

Основной поток эвакуационных перевозок из Приднепровья и Крыма проходил через Южную и, особенно, Сталинскую магистрали. В течение 15 дней августа 1941 г. только по Сталинской дороге (начальник дороги Н.Т. Закорко) было погружено около 14 тыс. вагонов эвакогрузов.

С середины августа развернулось перебазирование предприятий и населения с левого берега Днепра, в первую очередь заводов, фабрик, электростанций Запорожской и восточной части Днепропетровской областей.

====

До конца 1941 г. удалось тем не менее эвакуировать более 10 миллионов человек, в том числе из Молдавии - 250 000, из Эстонии - более 50 000, из Литвы - 42 500.
Как отмечал руководитель Управления по эвакуации населения К. Памфилов в своем докладе на имя заместителя руководителя Совета по эвакуации H.А. Косыгина, на 20 декабря 1941 г. только 6 570 000 человек из более 10 миллионов эвакуированных было зарегистрировано. Причем лишь 3 074 000 оказались зафиксирированы в поименных листах эвакуированных, которые были обязаны заполнять все пассажиры поездов, прибывшие к месту эвакуации. К весне 1942 г. общее число зарегистрированных эвакуированных составило лишь 7 417 000 человек.
Среди 2 491 713 человек, чья национальность на начало декабря 1941 г. была установлена Советом по делам эвакуации, евреи составили 669 229 человек (26, 86%). Они занимали второе место после русских среди всех эвакуированных.
====
По данным ЦСУ СССР, из учтенного по спискам на 15 сентября 1941 г. эваконаселения (кроме детей из эвакуированных детских учреждений) доля евреев была равна 24.8% (они шли на втором месте после составлявших основную часть рабочих на заводах русских - 52.9%).
Всего эвакуировано 17 млн. человек.
РГАЭ, ф. 4372, оп. 42, д. 998.

Таким образом, процент эвакуированных от общей численности еврейского населения, проживавшего в западных областях СССР, был несколько выше, чем у представителей других народов, кроме русского. В Молотовской (ныне Пермской) и Свердловской областях в результате эвакуации еврейское население выросло в 8 раз. И к Солженицыну - «Усилению процента евреев среди эвакуированных», продолжает С. Шварц, «благоприятствовало и то обстоятельство, что для многих служащих и рабочих эвакуация не носила обязательного характера... И многие — главным образом не-евреи — оставались»; таким образом и для евреев, «которые не подходили под условия обязательной эвакуации... открывалась сравнительно широкая возможность эвакуироваться».

То есть евреев среди эвакуированных действительно хватало - и в организованной эвакуации, и в самостоятельной.

======

Но многих и многих спасла от уничтожения эвакуация 1941 и 1942 годов. Ряд еврейских источников военного и послевоенного времени не выражает сомнений в энергичности мер по этой эвакуации. Например, в сборнике «Еврейский мир» 1944 года читаем: «Советские власти полностью давали себе отчёт в том, что евреи являются наиболее угрожаемой частью населения, и, несмотря на острую нужду армии в подвижном составе, тысячи поездов были предоставлены для их эвакуации… Во многих городах… евреев эвакуировали в первую очередь»; хотя автор считает преувеличением «утверждение еврейского писателя Давида Бергельсона, будто [в общем] 80% евреев были благополучно эвакуированы». – «В Чернигове до войны еврейское население исчислялось в 70000 человек, из которых к приходу немцев осталось 10000…. В Днепропетровске из 100000 еврейского населения к приходу немцев осталось только 30000». В Житомире из пятидесяти тысяч евреев уехали не менее сорока четырёх.

– В бюллетене «Хайаса» летом 1946 года Е. М. Кулишер писал: «Не вызывает сомнений, что советские власти принимали специальные меры для эвакуации еврейского населения или для облегчения его стихийного бегства. Наряду с государственным персоналом и промышленными рабочими и служащими всем евреям отдавалось преимущество [при эвакуации]… Советские власти предоставили тысячи поездов специально для эвакуации евреев»; безопаснее от бомбёжки эвакуировали евреев и на многих тысячах подвод, наряжаемых от колхозов и совхозов до железнодорожного узла поглубже. – Б. Ц. Гольдберг, зять Шолом-Алейхема, будучи корреспондентом нью-йоркской еврейской газеты «Дер Тог», «после очередной поездки в Советский Союз зимой 1946/47 года напечатал статью „Как во время войны эвакуировали евреев в Советской России“ („Дер Тог“, 21 февраля 1947): кого он об этом расспрашивал на Украине, „евреев и христиан, военных и эвакуированных, все отвечали, что политика власти заключалась в том, чтобы предоставить преимущества при эвакуации евреям, стараться вырвать их чем больше, чтобы наци не могли их уничтожить“. – И бывший советский партизан Моше Каганович в своих затем (1948) заграничных воспоминаниях подтверждает, что советские власти предоставляли для эвакуации евреев все имевшиеся транспортные средства, сверх поездов – и тележные обозы, и было приказано эвакуировать «из областей, угрожаемых врагом, в первую очередь граждан еврейской национальности». (Отметим, что С. Шварц и более поздние исследователи оспаривают и существование такого приказа, и вообще эвакуацию советскими властями евреев «как таковых»).

Ранние и поздние источники дают, однако, довольно близкие оценки числа евреев, эвакуированных и бежавших с оккупированных немцами территорий. Официальные советские цифры на этот счёт отсутствуют; все исследователи сетуют, что исходные статистические данные весьма приблизительны. Но будем опираться на работы последнего десятилетия. – Так, демограф М. Куповецкий, используя ранее недоступные архивные материалы и новации в методике анализа, предлагает такие оценки. Согласно окончательным итогам переписи 1939 года в СССР в его «старых» (то есть до присоединений 1939-40 гг.) границах насчитывалось 3028538 евреев. Приложив к этой цифре некоторые коррекции и учтя коэффициенты естественного прироста еврейского населения с сентября 1939 до июня 1941, отдельно по каждой области расселения, исследователь предлагает считать, что к началу войны в «старых» границах СССР было расселено около 3 080 000 евреев. Из них 900 тысяч проживало на территориях, которые во время советско-германской войны оставались вне оккупации, а на территориях, в дальнейшем оккупированных немцами, к началу войны проживало 2 180000 евреев («восточники»). – «Нет точных данных о количестве евреев, спасшихся бегством или эвакуированных на восток до начала немецкой оккупации. Но на основании некоторых исследований известно, что из восточных областей… захваченных немцами, удалось уйти примерно 1000000-1100000 евреям».

Другая картина была на территориях, недавно, в 1939—1940, присоединённых Советским Союзом и теперь стремительно захваченных немцами в начале своего «блица». Эвакуированные и беженцы из занятых немцами и угрожаемых областей направлялись глубоко в тыл, «в частности, евреи в большинстве – за Урал, особенно в Западную Сибирь, Казахстан, Узбекистан и Туркменистан»[?]. – В материалах Еврейского Антифашистского Комитета содержится утверждение: «В Узбекистан, Казахстан и другие среднеазиатские республики эвакуировались в начале Отечественной войны около полутора миллионов евреев». Эта цифра – без Волги, Урала, Сибири.  – А в Биробиджан не было ни организованной эвакуации, ни отдельных беженцев – хотя там, из-за разбега еврейских колхозов, образовался свободный жилой фонд на 11 тыс. семей. – В то же время «еврейских колонистов в Крыму эвакуировали столь заблаговременно, что они были в состоянии вывести весь скот и все земледельческие орудия»; «известно, что весной 1942 года еврейские колонисты с Украины создали колхозы на Волге» – каким образом? А, как пишет автор, «по иронии судьбы»: на местах немецких колонистов, высланных из республики Немцев Поволжья декретом советского правительства от 28 августа 1941.
=================

Марк Вишняк - бывший Секретарь Всероссийского Учредительного Собрания и долголетний редактор толстого эмигрантского журнала на русском языке - человек весьма осведомленный,
В другом же месте, в том же "Еврейском Мире" мы читаем признание, что "советское правительство для спасения евреев предоставляло нужный транспорт, даже в ущерб делу ведения войны".

  Эвакуация евреев перед наступающими немцами шла не только по железной дороге, на грузовиках и легковых автомобилях, переполненных евреями и их движимым имуществом (нередко везли и мебель, пианино), но частично и на лошадях. Немцы бомбили ж.-д. линии и большие шоссейные дороги, а по проселочным дорогам ехать было сравнительно безопасно. Поэтому немало евреев предпочли этот способ эвакуации, как хоть и медленный, но зато безопасный. От горсовета получалось предписание председателям колхозов и совхозов предоставить предъявителю пару лошадей, перевозочные средства и необходимый фураж. С такими предписаниями евреи и ехали по проселкам, меняя в попутных колхозах или совхозах лошадей и пополняя запас фуража, до того пункта, где можно было погрузиться в вагоны для дальнейшего следования за Урал. Лошади и повозки при этом бросались на произвол судьбы.

Немецкие войска при наступлении обнаружили в нескольких километрах от областного города Сумы, недалеко от Харькова, много тысяч брошенных лошадей со сбитыми холками и плечами и поэтому негодных для упряжки.

Это были брошенные евреями лошади, на которых они эвакуировались на восток. Сумские власти незадолго до прихода немцев организовали ветеринарный лазарет с целью подлечить этих лошадей и сделать пригодными для упряжки.

Так, всеми путями и способами, впереди наступающих немцев двигалась на восток волна эвакуирующихся евреев.

Согласно заявлению советского еврейского писателя Бергельсона, из районов, попавших под власть немцев, 80% проживавших там евреев были эвакуированы. Только в городах, которые, в результате быстрого продвижения немцев, попадали в "котлы" - окружения, как, например Киев, некоторая часть евреев не успевала эвакуироваться и немцы их, как правило, заточали в гетто.

Точное число евреев, якобы уничтоженных немцами в оккупированных ими районах СССР до настоящего времени (1966 год) с полной достоверностью не установлено. Так, например, данные о самом крупном массовом уничтожении евреев в Киеве (Бабий Яр - 1941 год) не могут быть признаны абсолютно точными. В разное время разные авторы и исследователи называют разные цифры. Сначала говорилось о 70 или даже о 80 тысячах; теперь эта цифра упала до 34 тысяч. Установить точную цифру - задача будущих объективных исследователей этого вопроса.

Вообще, каждый объективный исследователь вопроса об эвакуации евреев при наступлении немцев не может не признать что те, в чьих руках тогда была власть в СССР, делали все возможное для спасения евреев, часто в ущерб коренному населению, по отношению к которому забот проявлялось меньше (или вовсе никаких), чем к представителям еврейской этнической группы.

Население это видело, но, скованное страхом, молчало и не смело поднять голос протеста. Только иногда, в моменты паники, настроения эти прорывались и можно было из толпы "граждан второго класса", т. е. не-евреев, слышать слова негодования и угрозы... Но представители правящего класса, которые распоряжались эвакуацией, делали вид, что ничего не слышат или пытались ласковыми уговорами успокоить протестующих.

В годы войны, а также в первые годы после ее окончания, вопрос о том, что советская власть всемерно содействовала спасению евреев считался не подлежащим никакому сомнению и об этом много писалось в периодической печати вне СССР, как еврейской, так и не-еврейской.

Так Евгений М. Кулишер в бюллетене "Хайаса" в 1946 году пишет:
"Не вызывает сомнений, что советские власти принимали специальные меры для эвакуации еврейского населения или для облегчения его стихийного бегства.
Наряду с государственным персоналом и промышленными рабочими и служащими, всем евреям отдавалось преимущество при эвакуации... 
Советские власти предоставили тысячи поездов специально для эвакуации евреев, сознавая, что они являются наиболее угрожаемой частью населения".
Позже в своей большой работе о миграциях еврейского населения, изданной в 1948 году Колумбийским Университетам, Кулишер пишет:
"Из городских центров были вывезены фабрики вместе с обученными и другими рабочими.
Кроме того были эвакуированы государственные служащие и широкие массы евреев, чтобы спасти их от немецких жестокостей".
Моше Каганович, бывший партизан, выпустил две книги воспоминаний (одну - в 1948 году в Италии, вторую - в 1956 году в Аргентине), в которых категорически утверждает, что по предписанию властей для эвакуации евреев предоставлялись все имеющиеся транспортные средства, а также, что было приказано евреев эвакуировать в первую очередь.

Зимой 1946-47 года, чтобы проверить все на месте, корреспондент нью-йоркской газеты "Дер Тог" (еврейской) Б.Ц.Гольдберг побывал в СССР, в частности, в Киеве, и о своих впечатлениях и расследованиях написал статью "Как во время войны эвакуировали евреев в Советской России" ("Дер Тог", 21 февраля 1947 года), в которой он пишет о своих украинских впечатлениях.

Автор, как он пишет, поставил себе задачей выяснить, "какова была политика власти в вопросе об эвакуации евреев". Об этом он расспрашивал многих: евреев и христиан, военных и эвакуированных; все отвечали, что "политика власти заключалась в том, чтобы предоставить преимущества при эвакуации евреям, стараться вырвать их чем больше, чтобы наци не могли их уничтожить". В числе лиц, с которыми разговаривал Гольдберг, он называет и киевского раввина Шехтмана.
 
Приведенные выше высказывания нескольких евреев-эмигрантов полностью совпадают с многочисленными свидетельствами очевидцев, тех граждан СССР, которые сами были свидетелями того, как происходила эвакуация евреев.

Как мы уже отмечали, в приводимых источниках военного времени и сразу после войны энергичность и объёмность советской эвакуации евреев от наступающих немцев дружно признавались. Но в более поздних – с конца 40-х годов – стали оспариваться. – Например, из 60-х годов читаем (курсив в источнике): «планомерной эвакуации евреев, как наиболее угрожаемой части населения, нигде в России не было». А ещё 20 лет спустя и такое читаем: после нападения Германии на Советский Союз, «вопреки слухам о том, что правительство якобы эвакуирует евреев из районов, над которыми нависла немецкая угроза, ничего подобного не происходило… оставляли евреев на произвол судьбы. В отношении граждан еврейской национальности хвалёный „пролетарский интернационализм“ дал осечку». Это суждение вовсе несправедливо.

Всё же и те еврейские авторы, кто отрицают «добрую волю» относительно евреев при эвакуации, признают масштабность её. «Благодаря специфической социальной структуре еврейского населения, число эвакуированных евреев должно было значительно превышать их процентное отношение к общему населению городов». Так и было. Через 2 дня после немецкого вторжения, 24 июня 1941, был учреждён Совет по эвакуации (председатель – Шверник, заместители – Косыгин и Первухин) и объявлены её приоритеты: в первую очередь вывозить государственные и партийные учреждения с их служащими, промышленные предприятия, сырьё, рабочих эвакуируемых заводов и их семьи, молодёжь призывного возраста. – Всего от начала войны до ноября 1941 из угрожаемых областей было эвакуировано в тыл около 12 миллионов человек. Из них, как мы видели, 1,0-1,1 миллиона евреев-«восточников» и свыше 200 тысяч «западников» из тех областей, что вскоре были заняты немцами; к ним следует добавить существенное число евреев в составе населения, эвакуированного из городов и районов РСФСР, куда немцы не дошли (в частности, из Москвы и Ленинграда). – Соломон Шварц: «Общая эвакуация государственных учреждений и промышленных предприятий со значительной частью их персонала (часто с семьями) приняла во многих местах широкий характер. Социальная структура украинского еврейства – значительный процент евреев среди средних и высших государственных служащих, среди академической и технической интеллигенции и заметное участие евреев-рабочих в украинской тяжёлой промышленности – благоприятствовали тому, что среди эвакуированной части населения евреи составляли более высокий процент, чем это соответствовало их доле в составе городского (и тем более в составе всего) населения». – (Это относится и к Белоруссии. Там в 20-х – начале 30-х годов почти повально «на различных курсах, ликбезах, в дневных, вечерних, сменных школах… училась еврейская молодёжь, а также люди старшего возраста… Это позволило бедноте еврейских местечек влиться в ряды индустриальных рабочих. При 8,9% численности населения Белоруссии евреи в 1930 г. составляли 36% рабочих республики».) – «Усилению процента евреев среди эвакуированных», продолжает С. Шварц, «благоприятствовало и то обстоятельство, что для многих служащих и рабочих эвакуация не носила обязательного характера… И многие – главным образом не-евреи – оставались»; таким образом и для евреев, «которые не подходили под условия обязательной эвакуации… открывалась сравнительно широкая возможность эвакуироваться». – Однако, пишет тот же автор, «в советской печати никаких правительственных декретов или инструкций об эвакуации евреев или сообщений о такого рода мероприятиях не появлялось»; и ещё: «на эвакуацию евреев, как таковых, нигде просто нет никаких указаний. Это значит, что такой специальной эвакуации евреев и не было».

Если учитывать советскую реальность, вывод этот представляется малоосновательным и, во всяком случае, формальным. Действительно, сообщений о массовой эвакуации евреев не было в советской печати. И понятно – почему. Во-первых, после заключения пакта с Германией в СССР замалчивалась гитлеровская политика по отношению к евреям, и, когда разразилась война, подавляющая часть советского населения не знала о той смертельной опасности, какую несёт евреям немецкое вторжение. Во-вторых, и это было, вероятно, главное, – с немецкой стороны лихо свистела пропаганда против «иудео-большевизма», и советское руководство, разумеется, понимало, что всеми двадцатыми-тридцатыми годами эту пропаганду изрядно подкрепило, – и как им было теперь провозгласить открыто и громко, что спасать надо в первую очередь евреев? Это только и было бы – поддать Гитлеру опрокидывающей силы.

Поэтому и не сообщалось публично, что среди эвакуированных «евреи составляли более высокий процент». «В эвакуационных приказах евреи не упоминались», однако «во время эвакуации в отношении евреев не существовало дискриминации»; вывозили сколько могли, реально, но – молча, без внутреннего, в СССР, шума. Другое дело – вовне. Вот в декабре 1941, после отбития немцев от Москвы, московское радио – не по-русски, конечно, но «на польском языке», а «на следующий день пять раз по-немецки – сравнивало удачное русское зимнее наступление с чудом Маккавеев» и твердило немцам, что «как раз в ханукальную неделю» истреблена 134-я нюрнбергская дивизия немцев, названная по городу, «в котором возникло расовое законодательство». – В 1941-42 советские власти охотно допускали, чтобы синагоги Москвы, Ленинграда и Харькова были переполнены молящимися и чтобы широко праздновалась еврейская Пасха 1942.

Александр Солженицын
«Двести лет вместе. Часть вторая», 
========

И до 1948 года, когда наступил резкий перелом в отношении еврейства к СССР, никто больше этого вопроса и не поднимал. Но как только выяснилось, что евреи в СССР начинают терять монопольное право на управление страной - все сразу и резко переменилось и подверглось переоценке, в том числе и вопрос о том, помогло ли советское правительство евреям во время войны или к их судьбе было безучастно,

В 1966 году вышла книга С. Шварца "Евреи в Советском Союзе с начала второй мировой войны" (Нью-Йорк, 1966 г.), в которой автор опровергает все прежние высказывания разных лиц о содействии и помощи Советской власти в деле спасения евреев от немцев и их своевременной эвакуации. Все высказанное и напечатанное по этому вопросу С. Шварц берет под сомнение, даже и свидетельство раввина Шехтмана, по той причине, что нигде в советских органах печати и правительственных распоряжениях ему не удалось найти письменного подтверждения, что евреев надлежит эвакуировать в первую очередь или им оказывать преимущество "А раз это не было напечатано - значит этого и не было", - делает вывод Соломон Шварц, забывая при этом, что немало происходило в мире событий и действий разных правительств, о которых не было напечатано, но они в действительности были. Нигде, например, не было напечатано о переполнении евреями российских революционных партий и их центральных комитетов, всякого рода совдепов,  руководящих постов во всех областях жизни СССР, дипломатических и торговых представительств за границей, органов Чека и отделов пропаганды в первые четверть века после октябрьской революции... Однако все это было и отрицать не сможет даже Соломон Шварц. Нигде, например, не было напечатано, что дипломатическим представителем государства Израиль не
может быть лицо не-еврейского племени и не-иудейского вероисповедания.

Однако это нигде не напечатанное правило неукоснительно проводится в жизнь в демократическом государстве Израиль, которое имеет больше десяти процентов населения не-евреев.

То, чего искал в советской печати С. Шварц и не мог найти не было напечатано по причине, ясной для каждого объективного исследователя.

Причина этого - нежелание обострять резко отрицательное отношение всего населения страны к тому привилегированному положению, которое к моменту войны занимали евреи в СССР. Напечатать что-либо подобное тому, что искал и не нашел С. Шварц - было бы вызовом по отношению ко всему населению страны и легко могло бы привести к последствиям, нежелательным для всего правящего класса. Настроения широких народных масс были отлично известны тем, кто руководил тогда политикой и пропагандой. А потому ничего и не печаталось, в интересах самих евреев.

  Но зато неукоснительно проводилось в жизнь, благодаря чему не одна сотня тысяч евреев избежала расправы немцев и смогла благополучно отсиживаться за Уралом. В чем другом (и во многом) можно упрекнуть Советскую власть, но только не в нежелании спасать евреев...

Не нужно обладать большой фантазией, чтобы представить себе, что бы произошло, скажем, в Киеве в августе 1941 года, если бы было напечатано и обнародовано распоряжение властей о предоставлении евреям транспортных средств для эвакуации "преимущественно" или "в первую очередь"... Как бы на это реагировали киевляне, не-евреи? Не стало бы это поводом к бунту, причины к которому назревали уже два десятилетия?...

  Почему "не напечатали, почему не подчеркнули, почему не упомянули, почему не отметили, почему не поставили памятник евреям в Бабьем Яре?"... Так на все лады повторяет вопросы С. Шварц в своей объемистой (425 стр.) книге "Евреи в Советском Союзе с начала второй мировой войны".

Ответ на все вопросы сразу может дать и все население СССР, и исследователь, способный быть объективным, а не рассматривать все с своей исключительно субъективной, еврейской, точки зрения.

Ответ может быть только один: "чтобы не вызывать раздражение и возмущение всего населения страны выделением евреев, пострадавших от немцев, в, то время, как не-евреев погибло неизмеримо больше, чем евреев.

Чтобы не пробуждать воспоминаний о многих миллионах не-евреев, погибших в годы террора и искусственного голода, когда страной управлял евреи. Чтобы не воскрешать в памяти народа то время, когда евреи, правя Россией, издевались над ее историческим прошлым, уничтожая и разрушая памятники этого прошлого"...

Если все это не ясно г. Шварцу, бросающему обвинение всему населению СССР в отсутствии почитания памяти погибших евреев, то тем, кто находится сейчас у власти в СССР, это и ясно, и понятно, а потому особых памятников евреям там и не воздвигают. Требования же, чтобы они были воздвигнуты, которые предъявляет не один только С. Шварц, вызывает только обратную реакцию во всем СССР.

А реакция эта легко может вылиться в требование точного подсчета, во что обошлось всему населению СССР тридцатилетнее пребывание евреев на положении правящего класса. И вряд ли он будет выгоден для евреев.

 Если евреи подсчитывают и пересчитывают евреев, погибших от немцев, то, весьма возможно, когда-нибудь и русский народ займется подсчетами.

Андрей Дикий
Евреи в России и в СССР. Исторический очерк. 

===========
К приходу немцев в Киеве оставалось около 400 тысяч горожан. Остальные ушли на войну или уехали в эвакуацию. Эвакуировали в первую очередь семьи работников НКВД, ЦК, командного состава и партийных органов, квалифицированных рабочих 3-го и выше разрядов, ученых, артистов. Эвакуация происходила на пяти железнодорожных станциях: «Дарница», «Киев—Пассажирский», «Киев—Московский», «Киев—Товарный», «Киев—Лукьяновка». «Желающих уехать было много, но не все могли. На вокзалах было все оцеплено и функционировали специальные пропускные пункты. За ограждение пропускали только тех, у кого была бронь, в общей сложности 325 тысяч человек.

Некоторые пытались уехать сами. Нас, например, знакомый предложил увезти на машине.



О том как евреи наплодили в Ташкенте подпольные  нелегальные миньяны,  хедеры,  иешивы  и ешиботы, которые получали значительные финансовые ассигнования из заграницы, главным образом из Палестины

И конечно же о том, как евреи организовали в Ташкенте нелегальную антисоветскую националистическую организацию хасидов, именовавшуюся "Томхей тмимим цадика Шнеерсона".

И о том как советские евреи, купив у поляков документы, наклеивали туда свои фотографии и, как призывники польской армии, уходили в Иран.

А главным наркомом по Эвакуации был во время войны товарищ Шверник.

Он же был и председателем "Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР"

Всё что мы знаем о "преступлениях немецко-фашистских захватчиков на территории СССР" было собрано этой "авторитетной комиссией" во главе с Шверником, а также юристом Трайниным и остальными фальсификаторами.

======

В архивном фонде Р-807 — Семипалатинского отдела хозустройства эвакуированных и спецпереселенцев за 1941-1945 г.г. в количестве 41 единицы хранения хранятся списки эвакуированных евреев (более 20 тысяч) с оккупированных нацистами территории Украины (Полтава, Харьков, Киев, Осташково, Белгород). Всего за период с начала Отечественной войны, т.е. с 26 июля 1941 года по июль 1943 года в область прибыло - 31079 человек из них трудоспособных - 12024 человека. 15799 чел. было размещено в г. Семипалатинске. После июля 1943 года приток эваконаселения в область прекратился. (Среди всех эвакуированных в Семиполатинскую область количество евреев составляло около 70%). Прибывшее население на местах расселения обеспечивалось жилой площадью. Остронуждающемуся эваконаселению за счет государственных фондов была оказана единовременная денежная помощь, только за 1941 год была оказана единовременная помощь 1940 семьям в сумме 198638 рубл.


В пояснительной записке представителя Жарминского райисполкома т. Иванова П.И. читаем: 
«...Эвакуированные питались не плохо. В основном меню ежедневно состояло из двух блюд, преимущественно мясными блюдами. Кроме того эвакуированные получали зачастую какао, детям эвакуированных отпускались кондитерские изделия, для больных эвакуированных отпускались обеды, завтраки и ужины на дому. К октябрьским праздникам детям эвакуированных отпущены - конфеты, пряники, медицинская помощь оказывается на месте - организован пункт мед.помощи.» 15.01.1943 год - Иванов.

======

В базе данных центра пропаганды холокоста в Вашингтоне находится 17299  эвакуационных карточек евреев из Киева, эвакуированных в г. Ташкент.

=====

22.06.2011

Немецкий историк Иоахим Гофман о Бабьем Яре

... Советская тактика повторилась затем в Киевском деле, она повторилась и в Минском деле. Ведь и здесь использовался метод перекрытия советских зверств немецкими зверствами. Вблизи Киева, в Дарницком лесу и под Быковней, в 30-х годах были погребены 200000-300000 человеческих тел,1 лишь малая часть жертв советского режима на Украине, точное число которых, возможно, не удастся установить уже никогда. Ведь только на Западной Украине, то есть в Восточной Польше, согласно оценкам некоторых историков, в 1939-41 гг. был ликвидирован миллион человек — данные, которые в этом случае, возможно, все же завышены. Во всяком случае, жертвами голода, умышленно организованного в 30-х годах Сталиным и его пособниками, стали 7-8 миллионов сельских жителей Украины.
На этом фоне следует рассматривать тот факт, что Киев в то же время стал и символом злодеяний оперативных групп охранной полиции и СД с немецкой стороны. Ведь Красная Армия — подобно, например, немецким войскам в 1918 г., при отходе к «Линии Зигфрида», только в более жестокой форме и в большем масштабе — подготовила в Киеве взрывы и поджоги, которые после занятия города вызвали значительные потери, в т. ч. среди украинского населения, и сильные материальные разрушения. В качестве возмездия за эти тревожные события зондеркоманда 4а оперативной группы С расстреляла 29 и 30 сентября 1941 г. 33771 непричастного еврейского жителя.2 Необычно точная цифра 33771 расстрелянных гражданских лиц основана на данных оперативной группы С и, видимо, сообщалась ею наверх неоднократно, например, в донесении № 101 от 2 октября 1941 г., хотя и лаконично и, что бросается в глаза, «умалчивая о методе экзекуции и о месте резни киевских евреев».
В последующем число жертв оставалось спорным, и о нем действительно курсировали самые разные оценки. Уже в решении американского Верховного комиссара Джона Макклоя от 31 января 1951 г. относительно прошения о помиловании приговоренного к смерти в ходе процесса оперативных групп (дело 9) начальника зондеркоманды 4а оперативной группы С штандартенфюрера СС Блобеля было сочтено уместным отметить, «что по его (Блобеля) мнению число расстрелянных под Киевом людей составляло лишь половину названной цифры».3 Итак, даже в этом американском документе, изданном «Управлением Верховного комиссара США по Германии», во всяком случае, допускается возможность гораздо меньшего числа жертв. «Цифровые данные о резне в Киеве содержат загадки», — считает и Фридрих (Friedrich) в своей вышедшей в 1993 г. книге «Закон войны» (Das Gesetz des Krieges). Польский ученый Вольский в исследовании, изданном «Обществом польской истории» в Стамфорде (штат Коннектикут) в 1991 г., наконец, сравнил различные цифры киевских жертв друг с другом и пришел при этом к примечательным результатам.4 Ведь он установил колебания в оценках, составляющие от 3000 до 300000. Низшая цифра 3000 происходит из «Энциклопедии Украины» (Encyclopedia of Ukraine; Торонто, 1988), высшую цифру 300000 распространил 23 апреля 1990 г. также в Торонто Коротых, примечательным образом — служащий НКВД/КГБ и близкий сотрудник Горбачева. 10000 жертв указаны в «Большом энциклопедическом словаре Ларусс» (Grand Dictionnaire Encyclopédique Larousse; Париж, 1982), 50000-70000 — в «Большой советской энциклопедии» (Москва, 1970), 100000 — в «Еврейской энциклопедии» (Encyclopaedia Judaica; Иерусалим, 1971).
Однако различные данные имеются не только о числе жертв, но и об обстоятельствах расстрела евреев, еще остававшихся в Киеве в сентябре 1941 г. после эвакуации, о месте расстрела и погребения. Так, согласно Вольскому, еще тщетно искать столь символичное сегодня название Бабьего Яра, расположенного к северо-западу от Киева, в следующих крупных справочных изданиях:5 «Большая советская энциклопедия» (Москва, 1950-1955), «Большая энциклопедия Ларусс» (Grand Larousse Encyclopédique; Париж, 1960), «Британская энциклопедия» (Encyclopaedia Britannica; Чикаго, 1972), «Европейская энциклопедия» (Enciclopedia Europea; Рим, 1977), Enciclopedia Universal Nauta (Мадрид, 1977), «Академическая американская энциклопедия» (Academic American Encyclopedia; Данбери, 1991). Ключевое слово «Бабий Яр» впервые встречается в «Большой советской энциклопедии» (Москва, 1970) и в «Еврейской энциклопедии» (Иерусалим, 1971), чьи намного завышенные данные в 100000, во всяком случае, были пущены в обращение НКВД и впервые названы 4 декабря 1943 г. в сообщении «Нью-Йорк Таймс» из Москвы, которое еще будет цитироваться ниже.
Ведь неизвестное доселе название Бабьего Яра ввел в советскую военную пропаганду в ноябре 1943 г. НКВД, в связи с развернутыми во всю мощь попытками сокрытия «Катынского дела». Вскоре после того, как Советы вновь овладели украинской столицей, они пригласили группу корреспондентов западной печати, чтобы осмотреть Бабий Яр, выдававшийся теперь за место бойни.6  Однако вещественные доказательства, видимо, оказались скудными. А изучение результатов многочисленных аэрофотосъемок в наши дни привело, похоже, и к выводу, что, в отличие от ясно различимых обширных массовых захоронений НКВД в Быковне, Дарнице и Белгородке и в отличие от ясно различимых массовых захоронений Катыни (кстати говоря, согласно статье «Нью-Йорк Таймс» от 6 мая 1989 г., это — окончательное доказательство советской вины в совершении преступления), территория Бабьего Яра в 1939-44 гг., во время немецкой оккупации, осталась нетронутой. Для подкрепления утверждения, что немцы здесь, в Бабьем Яру, «расстреляли из пулеметов от 50000 до 80000 еврейских мужчин, женщин и детей», НКВД в 1943 г. подготовил и трех так называемых свидетелей, рассказы которых, однако, тем более вызвали скепсис корреспондентов, прежде всего опытного представителя «Нью-Йорк Таймс» Лоуренса. Поэтому опубликованная затем 29 ноября 1943 г. в «Нью-Йорк Таймс» статья «Сообщения об убийстве 50000 киевских евреев» (50 000 Kiev Jews Reported Killed), уже очищенная от самой грубой лжи относительно «советских партизан» и «машин-душегубок», имела примечательный подзаголовок «Оставшиеся доказательства скудны» (Remaining Evidence is Scanty),7 что было равносильно явной неудаче усилий НКВД. Но демонстрация так называемых «свидетелей» в деле доселе неизвестного Бабьего Яра уже задумывалась, согласно Никифоруку, в качестве «пробы», своего рода «генеральной репетиции лживых свидетельских показаний о бойне в Катынском лесу, которые вымогал НКВД».8 И поэтому НКВД спешил, подтянув резервы, восстановить свое подпорченное правдоподобие.
Уже 4 декабря 1943 г. «Нью-Йорк Таймс» сообщила в еще одной статье «Киев насчитывает больше жертв» (Kiev Lists More Victims), что, согласно первым полосам московских газет, 40000 жителей направили «премьер-министру Сталину письмо», в котором «повысили оценочную цифру убитых и сожженных в Бабьем Яру до более 100000».9 Речь здесь шла, конечно, о крупной акции НКВД, так как только НКВД мог организовать отправку таких писем Сталину. Но с тех пор цифра 100000, пущенная в обращение НКВД, как и Бабий Яр в качестве места расстрела и погребения, стали неотъемлемыми реквизитами советской пропаганды. Мы вновь находим их уже весной 1944 г. в сообщении специальной комиссии под руководством Хрущева10 (который в 30-х годах, как известно, сам совершал тяжкие преступления в отношении украинцев), где теперь тоже утверждалось, что в Бабьем Яру были убиты «более 100000 мужчин, женщин, детей и стариков», а еще 25000 — в немецком каторжном лагере Сырец под Киевом, где в действительности, по украинским оценкам, стали жертвами насилия, болезней и голода 1000 человек.
Сообщение комиссии Хрущева, к которой принадлежали ведущие партийные, государственные и хозяйственные деятели, заслуживает внимания потому, что в нем, помимо Бабьего Яра, Сырца и некоторых менее известных мест, называется и Дарница, где немцы, как утверждалось теперь, также убили «более 68000 советских военнопленных и гражданских жителей». Тем самым общее число жертв немецких оккупационных властей в Киеве, о котором утверждает специальная комиссия Хрущева — 195000, оказывается близким к общему числу жертв НКВД — 200000-300000, которые, как полагают, погребены в массовых захоронениях в Дарницком лесу, а также под Быковней и Белгородкой. Эта цифра стала затем и центральным пунктом сообщения «Чрезвычайной государственной комиссии» по Киеву от 9 марта 1944 г. И поскольку это сообщение, как и сообщение о расследовании Катынского дела, на основании статьи 21 Лондонского устава было признано Международным военным трибуналом в качестве советского доказательного материала (документ СССР-9), то советский обвинитель, старший советник юстиции Смирнов мог утверждать 14 февраля 1946 г. в Нюрнберге:11 «Из доклада Чрезвычайной государственной комиссии по городу Киеву, который будет представлен трибуналу позже, видно, что в Бабьем Яру в ходе этой ужасной так называемой акции были расстреляны не 52000, а 100000 человек», а 18 февраля было сказано: «Более 195000 советских граждан были замучены, расстреляны и умерщвлены газом в машинах-душегубках в Киеве, в том числе 1) более 100000 мужчин, женщин, детей и стариков в Бабьем Яру...» Доказательства не были приведены, советский обвинитель, как и в Катынском деле, просто сослался на мнимые показания свидетелей, представленных НКВД.
Правда, Советам не удалось протащить в Нюрнберге свои обвинения по Катынскому делу, и не в последнюю очередь ассоциацией Катыни и Бабьего Яра объясняется то, что и это дело долгие годы пребывало в забвении. Например, Эренбург тщетно пытался вновь подогреть историю с Бабьим Яром в 1947 г. в своем романе «Буря». Лишь когда в 1968 г. НКВД/КГБ смог представить тщательно проинструктированного так называемого «свидетеля» на судебном процессе в Дармштадте — «Нью-Йорк Таймс» сообщила об этом 14 февраля 1968 г. в статье под заголовком «Только четыре очевидца в Бабьем Яру» (At Babi Yar Only Four Spectators)12 — и только после того, как Евтушенко написал о Бабьем Яре «волнующий» стих, а Шостакович — сочинение для оркестра, символичная значимость этого понятия заметно повысилась, что было тотчас использовано советской пропагандой.
Советские власти использовали благоприятную конъюнктуру, чтобы в конечном итоге воздвигнуть на полигоне НКВД под Быковней (КОУ НКВД), где — как и под Дарницей и Белгородкой близ Киева — находились обширные массовые захоронения сталинского периода, монумент в память, якобы, погребенных здесь жертв «фашистских захватчиков 1941-1943 гг.», которые, как писала одна киевская газета еще в 1971 г., были «зверски замучены». Однако уже в марте 1989 г. вводящая в заблуждение надпись была вновь удалена под растущим нажимом общественности. Ведь к этому времени, 17 марта 1989 г., советское информационное агентство ТАСС сообщило, что, по данным «государственной комиссии» (уже четвертой в своем роде), в Быковне и Дарницком лесу обнаружены массовые захоронения с останками 200000-300000 так называемых «врагов народа» сталинского периода. Одновременно орган Союза советских писателей «Литературная газета» счел уместным отметить в апреле 1989 г., что не «немцы», а сталинисты, «наши собственные люди» совершили эти массовые убийства. Жуткие подробности о массовых убийствах НКВД, продолжавшихся с 1937 г. до самой оккупации города немецкими войсками в сентябре 1941 г., сообщил Царынник в статье «Киевские поля смерти» (The Killing Fields of Kiev), которая была опубликована в 1990 г. в октябрьском номере журнала «Комментарии» (Commentary), издаваемого Американским еврейским комитетом в Нью-Йорке.13
Правда, в Германии такие констатации фактов принимаются к сведению неохотно или не принимаются вообще. Здесь советская формула о 100000 жертв в Бабьем Яру, не воспринятая даже в Нюрнберге, глубоко проникла в общественное сознание, как показывают соответствующие газетные статьи юбилейного 1991 года. 14 сентября 1991 г. некий Вольфрам Фогель в мемориальной статье региональной газеты «Зюдкурир» превзошел даже измышления сталинистской военной пропаганды, утверждая, что «массовому захоронению Бабий Яр на окраине Киева» «пришлось принять около 200000 человек, убитых во время немецкой оккупации».14 А президент германского Бундестага Зюсмут использовала мемориальную речь в Бабьем Яру 5 октября 1991 г. в качестве повода для необоснованных выпадов против всего немецкого народа,15 который не имел отношения к предпринятому без его сведения и без его одобрения расстрелу 33771 или — что уже достаточно скверно — хотя бы вдвое меньшего числа евреев зондеркомандой 4а охранной полиции и СД, а потому на него нельзя возлагать и ответственности за это. У населения Киева вызвало возмущение отсутствие в речи Зюсмут всякого упоминания о почти 300000 украинских жертв сталинского террора в близлежащих массовых захоронениях Быковни — для украинцев к тому моменту это уже было делом национальной чести («The mass graves have become a point of national honor for Ukrainians»).16 В Советском Союзе приходилось использовать Бабий Яр, чтобы придать достоверность Катыни, а Катынь — чтобы придать достоверность Бабьему Яру. Поздний успех советской пропаганды в случае Бабьего Яра даже побудил сталинистов в 1990-91 гг. еще раз попытаться все же возложить вину за расстрел польских офицеров в Катыни (и других местах) на немцев, напечатав в «Военно-историческом журнале» уже упомянутую серию статей под примечательным названием «Бабий Яр под Катынью?»

Примечания

1.       Krushelnycky, The largest massgraves of Bykovnia, near Kiev, 300.000 victims; Stalin-Opfer in Massengrab bei Kiew; «Wer zuckt, dem geben wir den Rest».
2.       Krausnick, Die Einsatzgruppen, S. 190.
3.       Landsberg, S. 19.
4.       Wolski, Le Massacre de Baby Yar.
5.       Friedrich, Das Gesetz des Krieges, S. 807 f., S. 810.
6.       См. прим. 20.
7.       The New York Times, 29.11.1943.
8.       См.: Nikiforuk, прим. 20; Wolski, прим. 43.
9.       The New York Times, 4.12.1943.
10.    Soviet War News, 9.3.1944.
11.    Der Prozeß gegen die Hauptkriegsverbrecher, Bd. VII, S. 504, S. 612.
12.    The New York Times, 14.2.1968.
13.    Carynnik, The Killing Fields of Kiev.
14.    Vogel, Wo der Genozid begann.
15.    Gedenkworte der Präsidentin, 5.10.1991, Archiv des Verf.
16.    Carynnik, The Killing Fields of Kiev, S. 25.
------------

Иоахим Гофман  «Сталинская истребительная война (1941-1945 годы)»

Корреспондент газеты "Правда" Борис Полевой опровергает ортодоксальную версию событий в Бабином Яре

Корреспондент газеты "Правда" Борис Полевой писал*:
"Мы вошли в Киев с первыми советскими частями. Город еще пылал. Но всем нам, корреспондентам, не терпелось побывать в Бабьем Яру. О нем мы слыхали за эти годы предостаточно, но нужно было увидеть все самим. Сейчас уже не помню фамилию той женщины, которая взялась нас туда проводить. Помню только, кажется, что она была учительницей и пережила (чудом - П.) оккупацию. Мы приехали на Бабий Яр и обмерли. Громадные, глубоченные рвы. Накануне бомбили город, и одна из бомб попала в откос яра. Взрывом откололо внизу кусок склона. И мы увидели непостижимое: как геологическое залегание смерти - между слоями земли спрессованный монолит человеческих останков. Даже в самом страшном сне такое не привидится... Не верилось, что все это может быть. Страшно... Очень страшно даже вспоминать об этом... Более страшного я не видел за всю войну. Потом были Освенцим, Дахау, Бухенвальд, десятки других мест массового уничтожения людей. Но самое страшное, уму непостижимое было там, в Бабьем Яру".
*Цит. по: Шлаен А. Бабий Яр. - К., 1995. Брошура - С. 30.

Соврал, конечно очень сильно:
Откололо ВНИЗУ кусок (!) склона!

А там:
между слоями земли спрессованный монолит человеческих останков!

Популярные статьи