Фотодокументы чрезвычайной комиссии доказывают, что в Бабьем Яру массовые расстрелы не совершались

Эти фотоснимки Бабьего Яра были сделаны в ноябре 1943 года для материалов Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков (ЧГК). На фотоснимках не видно никаких следов массовых расстрелов и захоронений. Красным шрифтом указано название фото в докладе ЧГК, синим - в архиве.

Сопроводительное письмо Председателя Киевской областной комиссии содействия З. Сердюка председателю Государственной Чрезвычайной комиссии Н. Швернику с приложением фотодокументов о злодеяниях немецких оккупантов в г. Киеве. Ноябрь 1943 г. // ДАКО, ф. П-5, оп. 2, спр. 21, арк. 56.

Налаживание жизни еврейской общины в Ташкенте (неизвестные страницы эвакуации)

Ребе Йосеф-Ицхак Шнеерсон

Налаживание жизни еврейской общины в Ташкенте

С началом Второй мировой войны в Среднюю Азию стали прибывать эвакуированные жители западных районов Советского Союза, оккупированных фашистами. Здесь же находились многие тысячи евреев-беженцев из Польши. Большинство из них прибыло из Сибири, куда они, вместе с поляками-неевреями, были высланы еще в 1939 году, после раздела Польши между СССР и Германией. После нападения Германии на Советский Союз все польские граждане были помилованы согласно договору о сотрудничестве в борьбе против немцев, заключенному между советским правительством и польским правительством в изгнании.

В первые дни войны большая часть беженцев из западных городов и областей эвакуировалась в Ташкент или Самарканд. Сюда же съехалось множество хасидов, особенно из Москвы и Ленинграда, поскольку тесные связи с местными общинами у них были давними и постоянными. Проживая в Ташкенте, они тесно общались между собой и рассылали письма по многим городам, призывая знакомых к переезду в Среднюю Азию.

В Ташкенте эвакуированных встречали прямо на вокзале и распределяли по семьям местных жителей. Причем в организации встреч самую большую роль играл один из активных хасидов, Мотя Сирота, который у себя дома приютил несколько эвакуированных хасидских семей и делился с ними последним куском хлеба.